Профессор протоиерей Владимир Башкиров
Как-то недавно я перечитывал книгу Бытия, и вдруг открылась новая грань, которой в Священное Писание раньше не замечал. Это — 18 глава, где рассказывается о дерзновенной молитве Авраама о жителях Содома, где жил его племянник Лот (Быт. 13, 8-13; 19, 1-24). Авраам уже знает о судьбе Содома, и обращается к Богу с вопросом:«Может быть, есть в этом городе 50 праведников? Неужели ты погубишь, и не пощадишь места сего ради пятидесяти праведников, если они находятся в нем?» (Быт. 18, 24). И слышит в ответ: «Если Я найду в городе Содоме пятьдесят праведников, то Я ради них пощажу весь город и место сие» (Быт. 18, 26).
Авраам осмеливается просить дальше и называет сорок пять, сорок, тридцать, двадцать, и, наконец, десять праведников. И каждый раз слышит от Бога один и тот же ответ: «Не истреблю». Он чувствует, если бы попросил о пяти, двух, одном, услышал бы те же слова. И начинает понимать: Бог не хочет гибели людей и ищет всякую возможность их сохранить и спасти.
Но, ведь, что-то похожее происходит и с нами, с каждым из нас. И здесь действует то же самое правило Божией милости.
«Сам Господь Бог никогда не отвращается от нас, — объясняет св. Иоанн Златоуст (+407), — но мы удаляем себя от Него».
А для свят. Григория Нисского (+395) это — абсолютная аксиома. Он размышляет над словами 89-го псалма:
«Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел» (Пс. 89, 5-6) и говорит: «Для того, чья жизнь была исковеркана грехами, и кто хочет снова вернуться к добру, скопление злых дел кажется таким, будто они собирались тысячу лет. Но как только он обратится, Бог не вменяет ему в вину прошлых грехов, потому что Божие око смотрит всегда на настоящее и не вменяет прошедшего. Напротив, оно у Бога как один день, или часть ночи, которая прошла и миновала».
Смотрите, что он говорит! Все, что прошло, исчезает и больше реально не существует.
Прошлое становится историей, будущее предстает только в воображении, реальное время – это то мгновенье, которое человек проживает сейчас и в данный момент. Поэтому проступки и дела прошлого отражаются в настоящем только как навыки, внутренние расположения. Вот Бог и смотрит на настроение сердца человека и судит о нем не по его прошлым поступкам, а по его наклонностям. Не случайно в Священном Писании говорится: «Сын мой, отдай сердце твое Мне» (Притч. 23, 26). А у сердца на языке Церкви есть свое определение. Послушаем св. Феофана затворника (+1894):
«Сердце – это внутренний человек, или дух, где самосознание, совесть, идея о Боге с чувством всесторонней зависимости от Него и вся духовная жизнь». И потому «сердце – рычаг, движущий деятельностью: там слагаются убеждения и сочувствия, определяющие волю и сообщающие ей крепость».
Теперь понятно, почему божественная педагогика обращается к сердцу человека. Здесь — средоточие его личности.
Часто это длится годами и десятилетиями. Не так-то просто убедить и побудить человека согласится с Богом.
Читаю у св. Феофана дальше:
«Сколькими заботами Он окружает всякого грешника, чтобы образумить его! И уже когда всё испробует и ничем не одолеет его, говорит: ну, оставайся! – Так было и Израилем! Бился-бился с ними Бог; наконец решил: «Вот, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23. 38). Так бывает и со всяким грешником нераскаянным. Он отвергается окончательно только после того, как с ним уже ничего не поделаешь, и когда он закоснеет в своем упорстве.Правда Божия вступает в силу, когда благость Божия истощает уже все средства».
Обратите внимание! Судится только нераскаянный грешник. Тот, кто изменил свой образ жизни, или, как говорят В Церкви, покаялся, в очах Божиих уже не грешник. Почему? Да потому, что правосудие Божие это и есть милость в действии.
Преп. Исаак Сирин пытался как-то сравнить Божие правосудие и Божию милость и пришел к такому выводу: «Как зерно песка не выдерживает равновесия с большим куском золота, так требование правосудия Божия не выдерживает равновесия в сравнении с милосердием Божиим!
И как обильный водой источник не заграждается горстью пыли, так милосердие Божие не побеждается пороками Его творений».
В религиозной поэзии есть очень сильные образы бесконечной Божией милости. А один из них просто потрясает. Представьте себе Бога в рубище нищего, который просит подаяния любви и терпеливо ждет у дверей души, но никогда не дерзает их взломать. Ох, как хочется возразить: «Постойте, да это же неверно!». Но в том-то и сила поэзии, что она не претендует на точность, и потому может так трогательно отразить чуткую любовь Бога к человеку, которая хочет от нас одного: ответного чувства.
Но нам привычнее переносить на свои отношения с Богом человеческие обычаи и мерить Его милость человеческими мерками. Я сделал плохо, Он наказывает, хорошо – поощряет. Мне это очень напоминает разговор кучки людей после богослужения:
«Мы всё грешим, да грешим, — гремит какой-то мужчина, — а, ведь, лопнет когда-то у Бога терпение, и Он придет. Вот тогда будет плач и скрежет зубов!».
«Но у меня уже нет зубов!», — сомневается маленькая старушка.
«Не беспокойся, Уж что- что, а зубы тебе там дадут!» — тут же парирует мужчина.
Как похоже на нас…!
Но, ведь, что-то похожее происходит и с нами, с каждым из нас. И здесь действует то же самое правило Божией милости.
«Сам Господь Бог никогда не отвращается от нас, — объясняет св. Иоанн Златоуст (+407), — но мы удаляем себя от Него».
А для свят. Григория Нисского (+395) это — абсолютная аксиома. Он размышляет над словами 89-го псалма:
«Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний, когда он прошел» (Пс. 89, 5-6) и говорит: «Для того, чья жизнь была исковеркана грехами, и кто хочет снова вернуться к добру, скопление злых дел кажется таким, будто они собирались тысячу лет. Но как только он обратится, Бог не вменяет ему в вину прошлых грехов, потому что Божие око смотрит всегда на настоящее и не вменяет прошедшего. Напротив, оно у Бога как один день, или часть ночи, которая прошла и миновала».
Смотрите, что он говорит! Все, что прошло, исчезает и больше реально не существует.
Прошлое становится историей, будущее предстает только в воображении, реальное время – это то мгновенье, которое человек проживает сейчас и в данный момент. Поэтому проступки и дела прошлого отражаются в настоящем только как навыки, внутренние расположения. Вот Бог и смотрит на настроение сердца человека и судит о нем не по его прошлым поступкам, а по его наклонностям. Не случайно в Священном Писании говорится: «Сын мой, отдай сердце твое Мне» (Притч. 23, 26). А у сердца на языке Церкви есть свое определение. Послушаем св. Феофана затворника (+1894):
«Сердце – это внутренний человек, или дух, где самосознание, совесть, идея о Боге с чувством всесторонней зависимости от Него и вся духовная жизнь». И потому «сердце – рычаг, движущий деятельностью: там слагаются убеждения и сочувствия, определяющие волю и сообщающие ей крепость».
Теперь понятно, почему божественная педагогика обращается к сердцу человека. Здесь — средоточие его личности.
Часто это длится годами и десятилетиями. Не так-то просто убедить и побудить человека согласится с Богом.
Читаю у св. Феофана дальше:
«Сколькими заботами Он окружает всякого грешника, чтобы образумить его! И уже когда всё испробует и ничем не одолеет его, говорит: ну, оставайся! – Так было и Израилем! Бился-бился с ними Бог; наконец решил: «Вот, оставляется вам дом ваш пуст» (Мф. 23. 38). Так бывает и со всяким грешником нераскаянным. Он отвергается окончательно только после того, как с ним уже ничего не поделаешь, и когда он закоснеет в своем упорстве.Правда Божия вступает в силу, когда благость Божия истощает уже все средства».
Обратите внимание! Судится только нераскаянный грешник. Тот, кто изменил свой образ жизни, или, как говорят В Церкви, покаялся, в очах Божиих уже не грешник. Почему? Да потому, что правосудие Божие это и есть милость в действии.
Преп. Исаак Сирин пытался как-то сравнить Божие правосудие и Божию милость и пришел к такому выводу: «Как зерно песка не выдерживает равновесия с большим куском золота, так требование правосудия Божия не выдерживает равновесия в сравнении с милосердием Божиим!
И как обильный водой источник не заграждается горстью пыли, так милосердие Божие не побеждается пороками Его творений».
В религиозной поэзии есть очень сильные образы бесконечной Божией милости. А один из них просто потрясает. Представьте себе Бога в рубище нищего, который просит подаяния любви и терпеливо ждет у дверей души, но никогда не дерзает их взломать. Ох, как хочется возразить: «Постойте, да это же неверно!». Но в том-то и сила поэзии, что она не претендует на точность, и потому может так трогательно отразить чуткую любовь Бога к человеку, которая хочет от нас одного: ответного чувства.
Но нам привычнее переносить на свои отношения с Богом человеческие обычаи и мерить Его милость человеческими мерками. Я сделал плохо, Он наказывает, хорошо – поощряет. Мне это очень напоминает разговор кучки людей после богослужения:
«Мы всё грешим, да грешим, — гремит какой-то мужчина, — а, ведь, лопнет когда-то у Бога терпение, и Он придет. Вот тогда будет плач и скрежет зубов!».
«Но у меня уже нет зубов!», — сомневается маленькая старушка.
«Не беспокойся, Уж что- что, а зубы тебе там дадут!» — тут же парирует мужчина.
Как похоже на нас…!
Престольный праздник…
4 февраля Православная Церковь чтит память…
Престольный праздник…
4 февраля Православная Церковь чтит память…
Престольный праздник
4 февраля Православная Церковь чтит память…